Это история о казусах на сцене, о поцелуе с английской королевой и спасении лебедя.

Игорь Колб — заслуженный артист России, премьер Мариинского театра и преподаватель в Академии Эйфмана.

О личном

Время: Утро
Место: В гостях у Игоря Колба

-Как вы стали премьером Мариинского театра, с чего все начиналось?

В какой-то определённый день в город Пинск приехали два педагога. Это было как раз в тот момент, когда я менял одну танцевальную студию на другую. Поскольку я первую половину дня был предоставлен сам себе, а вечером учился в школе во вторую смену, поэтому утром ходил в хореографический колледж. И там меня застали эти два педагога из Минска. Таким образом, ровно за неделю изменилась моя жизнь. Я не знал, что такое балет. Не знал, что такое театр. В тот момент в Пинске не было никакого театра, кроме кинотеатра. И я из семьи, в которой никто не знал, что такое театр, и тем более балет. Но как-то за определенное время до их приезда, мне приснился сон, что я в белых колготках на сцене и для меня это постфактум перевернуло ситуацию, и я уже понял, что все это как-то готовилось помимо моей воли. Вот таким образом я попал в профессию.

-Как прошли ваши встречи с президентом Белоруссии и английской королевой?

С президентом республики Беларусь я встречался в 15 лет. Это был завтрак, на который меня отправили от хореографического училища, в котором я тогда учился в Минске. Я попал туда, как талантливый ребенок, который должен в будущем достигнуть хороших результатов. Со встречи помню только то, что подарили безумно вкусные конфеты и книгу о Белоруссии. А с английской королевой мы встречались в её юбилей после спектакля. В тот вечер я танцевал «Видение розы», первым исполнителем которой был Вацлав Нижинский, и когда я подошел к ней, она протянула мне руку, я её поцеловал, и она произнесла такую фразу, которая меня потрясла: «А вы знаете, я помню Вацлава в этой партии». И это было удивительно, потому что для меня Нижинский был позапрошлый век из учебников истории искусства, а она человек, который видел его так же, как меня, они  здоровались и общались. Такая связь времён мне всегда была важна, поэтому эта встреча оставила во мне такое неизгладимое впечатление, как и сама Англия.

На фотографиях убранство дома Игоря

• 

• 

• 

-Чем вы занимаетесь в свободное от работы время?

По-разному. В какой-то момент меня поглотило желание реставрировать вещи из дерева, хотя раньше я вообще не мог прикасаться к старым доскам. Но в тот момент для меня это было неким «отдохновением» от бесконечного и однообразного процесса. Также я пытаюсь рисовать, но, к сожалению, не могу это делать профессионально с подсказками, потому что пока не нахожу времени. И последнее увлечение, надеюсь, оно станет осознанным — это занятие йогой.

На фото рисунки Игоря Колба

• 

• 

О преподавании

Время: День
Место: Академия Эйфмана

-Что сложнее: обучать или выступать самостоятельно?

Сложно в равной степени — и то, и другое. И там, и там — ты учишься. Будучи артистом, ты всю жизнь учишься изо дня в день. Учишься на ошибках — как на своих, так и на чужих. Но есть одна большая разница: когда ты выходишь на сцену, ты сам отвечаешь за себя, и твоё волнение-это только твоё волнение, а когда выходят твои ученики — это гораздо сложнее, потому что ты уже максимально готов воспринимать их, как артистов, но волнуешься гораздо больше.

-Когда вы ездили в лагерь Сириус, на итоговое выступление, вы сами ставили хореографию или она уже была предложена?

Нет, я выступал в качестве режиссёра, и для меня это было впервые. И так сложилось, что я уже не в первый раз в «Сириусе» принимал участие в разных действах. Мне показалось, что повторяться нельзя, даже при том, что каждый раз разные дети, я подумал: будет интересно срежиссировать нечто новое, но не буду совмещать те или иные фрагменты. И поэтому моя функция заключалась в том, чтобы срежиссировать некое действо под названием «Лебедь». И так получилось, что лебедь по всей моей жизни имеет какое-то параллельное отношение ко мне.

Лагерь “Сириус” в Сочи – место, куда попадают победители олимпиад и талантливые дети, проявившие выдающиеся способности в области искусств, спорта, естественнонаучных дисциплинах, а также добившиеся успехов в техническом творчестве. Проезд и пребывание в лагере для детей бесплатно. В конце смены ставят концерт, где ребята показывают то, чему их обучили в течение смены.

• 

• 

-Кстати, насчет лебедей в вашей жизни, расскажите историю про раненного лебедя?

Я приехал поздно вечером на дачу в Новгород и наш рабочий Виталий спросил, сдул ли я лодку, а потом рассказал мне, что на соседнем берегу находится лебедь, который прихрамывает. Я сначала не поверил, подумав, что это какой-то гусь. Но проснувшись утром и выглянув в окно, я увидел плывущего лебедя по кромке противоположного берега. Я долго думал, как поступить с ним, потому что одно дело спасти, другое дело — куда его определить потом?? Человек, готовый помочь и приютить лебедя, нашелся, его зовут Владислав. Он живет через реку Волхов от нас. Новый хозяин Гани (так он назвал лебедя) выхаживает и других птиц, раненных из-за невнимательности охотников. У лебедя было раздроблено крыло и пуля в лапке, из-за которой она воспалилась и ему несколько месяцев кололи антибиотики. Ганя не сможет летать, но теперь у него есть дом, хозяин — он в безопасности. Вот так вот сложились обстоятельства, сейчас он, к счастью, жив и здоров.

-Какие проекты вы планируете на будущее?

Чем больше ты волнуешься, что у тебя нет перспектив уже в том, в чем ты состоялся, тем больше приходит возможностей. И основополагающей этих возможностей является, конечно же, интерес. Сейчас я параллельно существую как в театре, так и, по-прежнему, в консерватории, и в моей жизни уже ровно год как есть академия танца Эйфмана. Помимо этого, параллельно я не останавливаюсь в нашем совместном с «Open Art» агентством в организации неких мероприятий в Петербурге и не только. А по весне будет два проекта «Solo» с двумя артистами: с балериной Большого театра и с очень известным танцовщиком Джулианом МакКеем в формате «DanceDanceDance», которые мы придумали для себя как бенефисный формат и поняли, что в этом формате можно делать некие программы. Был наш Dance, был вечер, посвященный Нижинскому и сейчас будет третий проект «Solo». То есть, когда на сцене находится одновременно два человека, но они абсолютно параллельны друг другу. Мне кажется это интересная идея, потому что все привыкли видеть любовные истории и дуэты на сцене, а в форме существования двух артистов не соприкасающихся друг к другу — нет. Поэтому, я пока не очень понимаю, что выйдет. Но я никогда не понимаю изначально, что будет в финале. И тем не менее есть еще ряд моментов, которые мне интересны в профессии.

О сцене

Время: Вечер
Место: Мариинский театр-2

-В каких странах и театрах вы выступали?

Наверное, везде по миру, кроме Африки и Индии. Хотелось бы и туда умудриться слетать. Самым интересным оказался не тот период, когда я был в других странах мира, а именно тот, когда я стал ездить по России. Ты приходишь на спектакль и, казалось бы, условия не самые лучшие, но когда в конце спектакля люди встают и кричат: «Приезжайте ещё!», это оправдывает далекие выезды в такие города, как Ноябрьск, Октябрьск, Губкинский.

-У вас была фотосессия на свалке, какая идея вложена в этот проект?

Фотосессия на помойке была в костюме из балета «Шахерезада», где очень много пайеток, жемчугов и блестящего декора, в котором должна была отразиться реальность – то, к чему мы стремимся и какое всё на самом деле. Мы стремимся ко всему блестящему и благополучному, а в реальности, после себя, оставляем то, что не разлагается, и в ближайшие годы можем во всём этом существовать, потому что пластик и полиэтилен тратятся людьми в огромном количестве, но остаются не переработанным. Весной состоится выставка, посвященная этой тематике, которая будет пропагандировать раздельный сбор мусора и переработку всех отходов, которые оставляет человек.

-Вы всегда довольны результатом выступлений?

Как правило, нет. Не потому, что я так строг. Я не всегда адекватно оцениваю ситуацию по завершению, потому что, как только подходит какой-то формат работы к завершению, буквально за неделю до, я уже почти не думаю о том, как это пройдёт. Со мной происходит такой парадокс, что я уже отключаюсь от процесса и начинаю тосковать о том, как быстро это случится и пройдет. И если не происходит в этот момент того, на что я смогу обратить свое внимание дальше, то я уже начинаю теряться в жизни.

-Бывали ли у вас или у ваших коллег смешные или неловкие случаи на сцене?

Да, у меня всё не так. Бывает, что дирижёр не понимает, что такое па-де-де (это выступление вдвоём, потом по очереди и потом опять вдвоём). И когда выходишь на сцену, ты танцуешь адажио (часть классического урока, состоящая из плавных движений, различных поз, связно перетекающих из одной в другую), собираешься идти на следующий кусок, а дирижёр почему-то думает, что это уже всё, и он начинает играть следующий номер, и ты не танцуешь. И для артиста балета — это огромное счастье, потому что, как правило, все хотят вот таких ситуаций. Бывает, что, когда музыка звучит, а это еще не твой номер, и ты бежишь на сцену и переодеваешься по дороге. Такое у меня было дважды и причем с одним и тем же номером. Сначала пребываешь в ужасе, а потом, когда вспоминаешь такие ситуации, то вспоминаешь с радостью. Причём случилось это не так давно. А до этого я слушал только истории как это происходит у кого-то: забыли что-то снять на сцену, вышли позже или раньше времени, еще что-то…

• 

• 

• 

•